Перечитала книгу Тихона Петеркки "Мальчик из чувашского села" про Ивана Яковлевича Яковлева. Яковлев создал в Чувашии систему образования, приспособил чувашский язык к доминированию русского и тем самым погубил его. Яковлев близок всем чувашам. Когда-то мой Шуматовский прадед был одним из его соратников.

Конец книги служит блестящей иллюстрацией не только последних лет Яковлева, он еще дает картину угасания при сосудистой деменции. 

"Но годы брали свое. Былая энергия воли и ума постепенно угасала. Старик одряхлел. Сначала он не мог произнести ни одного слова из греческого, потом из латинского. Забылись все современные иностранные языки, которыми он когда-то владел в совершенстве. Незадолго до смерти он перестал говорить и по-русски. С внучатым племянником, присутствовавшим при его кончине, он говорил уже только по-чувашски. 

-Анне! Мама! - произнес он в последний раз. Так, первое слово, которое произносит дитя, стало последним словом старца". 

Вспомнила еще Анастасию Цветаеву: "...и я в волнении слежу за размахом маятника жизни. Иван Яковлев...десятилетия прошли - он живет на покое у сына, потеряв память, позабыв величье свое и свой труд. Он проходит, ведомый старушкой-женой, молчаливый, седой остов прошлого, отсутствующий... О, это чувство, которым содрогается молодость, глядя на зрелище старости, не оно ли незримым серебряным холодком пробегает по волосам юных, подготовляя, будя прислушивание к тому, что должно прийти? Словно над бездной наклонясь, глядела я ему вслед ... Труд человека жив, а человек пережил себя..."